Твой тихий свет, весенняя вода не стоят даже малого труда, когда в твой дом, страдая от простуды, заходят деловые господа. Вытаптывают вереск и люпин: вон тем груби, а этих не люби. А эти сплошь зануды и иуды, поддельный жемчуг, золото, рубин.
Тот пустомеля, этот либерал. А ты друзей себе не выбирал. Вернее, выбирал, но по закону царя горы, заброшек и двора.
Твой долгий вдох не отменяет смерть. Так страшно жить и ничего не сметь. Из двух фронтов ты выбираешь третий, в котором старый клён роняет медь. Черника, слива, персик, виноград. Носитель человеческих утрат впускает нас в небесный накопитель, чему он, кстати, сам давно не рад. Амур стыдливо прикрывает пах, дарёный Сивка с яблоком в зубах. Но музыка играет на репите, стабильный Штраус, постоянный Бах.
Твой горький смех откуда-то со дна, упрямо напряжённая спина, когда верхи приказывают: смейся, а ты вообще не можешь ни хрена. Не убежать, не дописать главу романа, где глядишь, как я реву. Зато любовь, святая как семейство, тебя пока что держит на плаву. Твои драконы, лепреконы, ши, смешные ведьмы, млечные ковши. Земля горит, вчера ещё дымилась, и надо это пламя потушить, пока есть шанс. Бес принимает сан, Гермес садится таксовать в "Ниссан". И женщина в метро, скажи на милость, похожа на случайный ренессанс.
#svirel_poetry
